Сидеть в номере стало невыносимо уже на третий день. Раздвинув шторы, Чарльз прижался носом к стеклу. Так ведь его никто и не заставляет тут затворничать. Иди, ноги в руки и гуляй. Изучай окрестности, прислушивайся к местному говору, вливайся в один из самых бурлящих котлов неизвестной тебе страны. Гилл впервые был заграницей и именно это сейчас останавливало его. Если не знать, что за стеклом - Новый Орлеан, а не родные ему Эдинбург и Глазго, то разницы он никакой не видит. Все те же люди, одетые сплошь разнообразно, что и не поймёшь, как одеться самому. Все те же автомобили, в большинстве своем черные. И он, со своим шотландским акцентом, ставящим в тупик людей еще с самого аэропорта. В такие моменты приходит понимание, что все города на свете одинаковые, коли ты все тот же. Как говорится, везде хорошо, где нас нет. И ты сам - единственный груз, который не сбросишь. Нельзя путешествовать с таким дерьмовым настроением. Хотя и путешествием это не назовешь, он оказался здесь по делу. По чужой воле и своей вине. Нечего было водиться со всякими сомнительными личностями, тогда не пришлось бы просить друзей вызволять себя из неприятностей, а взамен давать опрометчивых обещаний. Обещаний сняться в любой работе Лоуренса Берка на его вкус, не читая сценария до самого прибытия на место съемок. Ладно, надо сделать скидку на то, что Ло Чарльз знает с самой Академии и уверен в нем как в себе. За плохое этот человек не берется. И, значит, даже в мистике про магию, вампиров и охотников на нечисть он углядел что-то высокое, раз за такое взялся. И это после десятков классических постановок… Благо, карьеру Гилла уже ничем не испортишь. Он и так на дне. Про него давно забыли думать как про актера, и все больше времени он проводит за записью озвучки аудиокниг или захватом движений для игр. Но этого хватает на ту жизнь, что он ведет, и потому не жалуется.
Любопытство таки победило и выгнало мужчину из его убежища. Вооружившись картой города и путеводителем, сначала Чарльз бродил близ отеля. Надо отдать должное организаторам, поселили его сравнительно недалеко от всех мест, где придется сниматься в городе, но машину напрокат взять все же придется. Он также нашел поблизости ирландский паб, но в одиночку заходить не стал. Все-таки у него была цель как можно больше увидеть и заснять на фото. На пленке остались запечатлены пейзажи пары парков и даже адрес школы танцев. А вдруг пригодится. Надо же как-то размяться иногда.
Добравшись наконец до нужного кладбища, Гилл решил сделать передышку. Около часа он сидел в кафе на самом углу и размышлял, для чего проделал этот путь. Идея экскурсий по кладбищам всегда немного его коробила. Погост в понимании Чарльза это место памяти, нечто сокровенное, мостик, что остаётся между живыми и умершим. Но никак не достопримечательность. Какие у тебя могут быть общие воспоминания с людьми, которых ты никогда не знал? Да даже если ты о них знал, потому что это знаменитости. А на Гринвуд нет знаменитых захоронений, разве что военные и профессиональные, но о них будут знать только те, кто в теме. Съемки в таких местах всегда оборачивались если не нехорошим, то чем-то странным точно. "Именно поэтому к ним стоит подготовиться," заключил актер, покидая кофейню.
— С какой улицы начать, приятель? — Кивнув на забор кладбища и поискав глазами ближайший вход, обратился Гилл к бездомному, сидевшему прямо на земле у автобусной остановки. Подпалив сигарету, Чарльз протянул новому знакомому остатки в пачке, сунув туда еще и пару купюр.
— По Миртл-авеню, как по самой длинной, — ответил хриплый голос, и что-то пробормотал еще в вдогонку, когда "турист" уже переходил дорогу.