Телевизор в комнате отдыха работал всегда. Для фона. Его почти никто и не слушал, но тишина тоже давила на уши. Фадель грозился заменить его на колонку, которая бы издавала звуки потрескивания костра или шум волн, ибо так экономнее и гораздо менее навязчиво. Но теперь вряд ли сделает это.

«Вчера вечером в собственном доме в Сан-Франциско
найден мертвым композитор и музыкант Тристан Ла Морт.
Тело обнаружила приходящая домработница.
Она же сообщила полиции, что последние полгода мужчина
находился в состоянии депрессии на почве творческого кризиса
и проблем в личной жизни, что позволило полиции
сделать заявление о самоубийстве. Подробнее в репортаже…»

Египтянин так и замер в дверях с кружкой кофе, которой теперь было суждено быть забытой и остывшей. Журналист рассказывал что-то о жизни человека, о чьей смерти только что сообщил. На экране мелькали кадры одного из последних выступлений пианиста, в котором Фадель узнал того блондина, который на днях пристал к нему в городе. Прицепился на улице, будто обрадовался встрече со старым знакомым, но если бы не повел себя чересчур фамильярно, не нарвался бы на грубость. Правда, Фаделю он представился другим именем. Вероятно, настоящим. Псевдоним у творческих людей не редкость. И все бы ничего, но пара деталей того короткого разговора постоянно возвращала Фаделя мыслями к этой ситуации. Кого только в Сан-Франциско нет, да и бывают похожие между собой люди, но блондин знал его имя, кажется, даже показать пытался что-то. Неужели это так расстроило его, чтобы наложить на себя руки? Чужая грубость не причина лишать себя жизни. Да и чужая смерть не причина себя в ней винить, но неприятный осадок все равно уже никуда не деть. Не то чтобы Фадель никогда не был причиной чьих-то неприятностей и не был готов к тому, что это повторится, но не вот так же, на пустом месте? Вопросов в этой истории становилось только и больше, и другой бы человек ее просто отбросил за смертью главного персонажа, но не Бадави. Он терпеть не мог не понимать, что вокруг происходит, если это не его «рук» дело.

Войдя в инженерную, Фад нашел глазами того, кто его не бесил из всей этой технологической компашки, схватил лист бумаги и написал имя.
— Мне нужна небольшая услуга. Нужно узнать адрес проживания.